В провинции гнутся ветви, на ветви садятся птицы,
Приезжие курят трубки, и наше окно коптится,
И смоквы алеют в чашке, фарфоровой белой чашке,
Приезжие пьют и курят и в наши играют шашки,
Вздыхают и красят мелом большие сухие доски,
А старые стены дома давно в голубой известке.
В их садике есть шиповник и зеркало есть в прихожей,
Сиреневые гардины, они появились позже;
А розы прекрасны были и были опасно свежи,
И мы собирались ехать, и мы собирали вещи,
И красили красной кистью дубовые доски дома,
И алая тряпка шторы, шуршавшая монотонно,
Внимала круженью пыли, словам о попутном ветре,
О том, что трюмо разбили, что в городе нашем ветви
Шиповника слишком свежи, а вечером слишком влажно,
О том, что теперь не нужно, о том, что теперь не важно.
