Однажды счеты с жизнью окончил бард известный,
и дух его вознесся, пронзив тугую высь.
И мир загробный встретил беднягу тихой песней:
«Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались!».
Ключом в затылке чешет привратник, размышляя:
«Он песни пел неплохо, но в пьяном жил чаду.
Он в пекло не годится и не достоин рая...
Могу его пристроить я лишь в бардовском аду».
Душа исчезла тотчас, как отблеск от заката,
когда апостол строгий негромко молвил «Брысь!».
Летит, а хор небесный выводит глуховато:
«Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались!».
И видит бард смущенный: костер меж сосен пляшет,
накрытая поляна — колбаска, коньячок...
И кто-то очень близкий ему рукою машет:
мол, налито давно уже, лети сюда, браток!
Объятья, поцелуи, закуски и стаканы.
«Пьем за тебя, бродяга! А ну-ка улыбнись!».
И накатили дружно, и грянула поляна:
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!».
«Теперь давай восславим поэзию в надежде,
что новой песней смоем стихов ничтожных слизь...».
Но вместо песни новой урезали, как прежде:
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!».
«А третий тост — за женщин, за их удел суровый.
Изысканным романсом мы их поднимем ввысь...».
Но не романс запели, а затянули снова:
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!».
Большой и звездно-снежный, он крикнул с болью в горле:
«Вы что, совсем рехнулись, объелись белены?!
Ужель на этом свете всю вашу память стерли?
Ужель себя забыли вы? Ужель в дугу пьяны?».
И отвечали барды: «Обречены без меры
мы петь «Изгиб гитары...», покуда хватит сил.
Зато не жгут нас бесы, не мучают химеры...
И ты, старик, не дергайся, а пой, что сочинил».
Но он послал их к черту, бездарных разгильдяев,
чьи речи, словно раны, на сердце запеклись.
«Я вам спою про лето!» — вскричал Олег Митяев. —
«...Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались...».
